Никита Демидович Антуфьев

Поворотным моментом в судьбе Никиты Антюфеева стала встреча в Туле с Петром I, который по достоинству оценил мастерство и деловые качества тулянина. И хотя история их знакомства овеяна легендами, именно она положила начало кипучей деятельности Никиты Антюфеева сначала в Туле, а затем и на Урале.

Это было время, когда в мучительной и кровавой ломке старых устоев шло становление новой России. Петр I вел войну со Швецией за выход России к Балтийскому морю. Нужда в железе была острейшая. Необходимо было не только создать собственную металлургическую базу и обеспечить армию оружием, но и найти талантливых, мыслящих по-государственному людей, способных понять и осуществить великие замыслы царя-реформатора. Именно таким человеком стал выходец из тульской оружейной слободы Никита Антюфеев, получивший из рук Петра I фамилию Демидов и ставший одним из активнейших сподвижников государя в его делах по переустройству России.

«Хорошо, если бы у тебя было, — сказал однажды Петру I генерал-адмирал граф Апраксин, — человек десятка два таких, каков Демидов». «Я счастливым бы себя почел, — отвечал государь, — если бы имел несколько таких отличных людей»

В 1695 году Никита Демидович пускает свой первый металлургический завод в Туле, а в 1702 году, получив во владение казенный Невьянский завод, перебирается на Урал, где приступает к закладке новых заводов. Интересы страны, прежде всего военные, требовали металла и снаряжения гораздо больше, чем давали действующие казенные заводы, и требовали немедленно. Еще в 1701 году Петр I писал посланному на Урал думному дьяку Андрею Виниусу: «Ради бога, поспешайте с артиллериею, как возможно: время яко смерть».

Именно в это время появилась так называемая «Память Никите Демидову», написанная Виниусом по указу Петра I, — программный документ, обязывающий Никиту расширить заводское дело на Урале «во умножение всякого железа, крупного и мелкого оружия, чтоб всегда в довольстве было…». На Никиту Демидова, таким образом, налагалась обязанность быть, ни много ни мало, главным поставщиком железа в стране.

Без правительственных привилегий развернуть железное дело на Урале было невозможно. И Никита Демидов их получает. Так, ему разрешалось «владеть лесами, землями и угодьями … во все стороны от Невьянского завода … по тридцать верст», а также несколькими слободами в Верхнетурском уезде с селами и деревнями, в которых насчитывалось около трехсот крестьянских дворов и более тысячи душ мужского пола.

Для подсобных работ Никита Демидов получил приписных крестьян, а для работы и домен, и молотовых перевел на Невьянский завод многих своих тульских мастеров, технический опыт которых сыграл немалую роль не только в становлении демидовских заводов, но и всего Уральского региона в целом.

Верным помощником во всех его делах был старший сын Акинфий, отличавшийся особой энергией и обладавший широкими практическими знаниями в области горного дела и металлургии. Он знал в совершенстве не только доменное и кузнечное дело, но также мортирное и пушечное литье.

За сравнительно короткий срок отец и сын добились на Урале многого. Невьянский завод, за который они расплатились поставками железа и оружия по низким ценам, вскоре превратился в крупнейшее металлургическое предприятие и давал чугуна и железа иногда в 5-10 раз больше, чем все казенные заводы Урала вместе взятые. Более того, он вышел на первое место в России не только по количеству, но и по качеству выпускаемого металла. А потому в 1713 году правительство, разорвав контракты с другими заводчиками, дало большой заказ Никите Демидову на поставку артиллерийских снарядов, а в 1715 году ему же поручили ставить железо для морского ведомства.

Более того, Петр I своим именным указом от 5 июля 1718 года предписал Адмиралтейству для нужд российского флота принимать только высококачественное железо с демидовских заводов, а «с других никаких заводов железа Адмиралтейству имянным е.в. указом за негодностью принимать не велено».

Это ли не свидетельство того, что Демидовы за сравнительно короткий срок сумели превратить некогда неприбыльный казенный завод в крупнейшее и образцовое предприятие России, где не только плавили чугун, медь и делали железо, но и изготавливали башенные и столовые часы, инструмент, металлургическое оборудование, котлы, трубы, якоря и разнообразную посуду. «Таких заводов не токмо в Швеции, но и во всей Европе не обретается», — отмечалось в указе Берг-коллегии от 19 января 1726 года.

Наряду с наращиванием производства на Невьянском заводе Никита и Акинфий Демидовы строили на Урале новые заводы и вели подготовку к освоению высококачественных железных руд горы Высокой, которые Никита Демидов испытывал и получил хорошие результаты еще в Туле в 1697 году, дав заключение: «железо самое доброе … к оружейному делу лутче свицкого».

В 1716-1720 гг. были пущены Верхнетагильский чугуноплавильный, Шуралинский и Быньговский молотовые заводы. В 1720 году началось строительство Выйского доменного завода, где двумя годами позже был получен первый чугун из железной руды Высокогорского месторождения. В 1722 году был построен Нижнелайский молотовый завод, а в 1725 году вступил в строй Нижнетагильский чугуноплавильный и железоделательный завод с самой крупной в Европе доменной печью. Никита Демидов не дожил до пуска первой нижнетагильской домны 37 дней. Скончался он 17 ноября 1725 года в Туле и был похоронен в приходе Николо-Зарецкой церкви, как полагают, рядом с могилой отца.

Современники высоко ценили талант и деловые качества Никиты Демидова. Его деятельность высоко оценивало и государство, особенно Петр I, который еще при жизни горнозаводчика пожелал отлить из меди его статую и поставить ее «в вечную его память» на одной из площадей Петербурга.

В 1709 году в награду «за …верные службы и ставку сибирского железа» Никите Демидову был пожалован чин комиссара, а в 1720 г. он получил дворянское звание, которое всерьез не принимал, тем более что заготовленный Петром I указ о возведении его в дворянство в силу ряда случайностей оказался государем неподписанным. Ошибка была исправлена в 1726 году Императрицей Екатериной I, 24 марта подписавшей указ о пожаловании детям и внукам Никиты Демидова потомственного дворянства. Тогда же

им был пожалован и герб, на котором изображены три рудоискательные лозы «…во знак их любопытства в приискании металлов» и серебряный молот «…во знак произведения их трудом и коштом медных и железных заводов».